Новая экономическая социология (Р. Холтон)

Новая экономическая социология представляла собой явление американ­ской по преимуществу, но это не значит, что современная экономическая со­циология на этом и замыкается. Одним из популярных сегодня авторов по экономической социологии становится социолог Роберт Холтон. В отличие от критической традиции “ Society and Economy” («Общества и хозяйства») Грановетгера, Холтон всячески поддерживает и развивает старую традицию ’ Economy and Society” («Хозяйство и общество») — все его работы несут в своем названии это словосочетание. В 1980-е Холтон проявил себя больше как представитель истории экономической социологии. В отличие от систематизирующего подхо­да Сведберга, Холтон сосредоточился на более глубоком анализе двух традиций в экономической социологии — веберовской и парсоновской. В 1986 г. Холтон совместно с Брайаном Тернером выпустил сборник «Талкотг Парсонс об эконо­мике и обществе», а в 1989 г. — сборник «Макс Вебер об экономике и обществе». По сути дела, это были первые специальные исследования с позиции истории экономической социологии Парсонса и Вебера. Отношение Холтона к Парсонсу и Веберу весьма почтительное, что отражает тенденцию перехода от «депарсонификации» 1970-х гг. к новой «парсонификации» социологии в 1990-е гг.

В 1992 г. Холтон издает свою собственную монографию “Economy and society”, в которой исторический анализ соединен с теоретическим подходом. Холтон дает свое определение экономического мира и свою точку зрения на процесс дифференциации экономики от общества: для него недостаточно трактовки экономики как производства средств удовлетворения потребностей. Посколь­ку сами потребности имеют не столько материальный, сколько культурно-детерминированный символический характер, поэтому само определение эко­номической жизни требует многомерного подхода и соединения экономического с социальным контекстом, что достигается добавлением анализа экономики как культурно-детерминированного процесса. В этом синтезе экономического и культурологического и видит Холтон значение экономико-социологического подхода. Что касается процесса дифференциации экономики и общества, то здесь Холтон, как Грановеттер, подчеркивает излишнюю категоричность теории «включенности» (embeddedness) Поланьи. Поэтому в древних обществах уровень дифференциации выше, чем считал Поланьи, а в современных — ниже. Кроме того, сам процесс дифференциации не может быть резким, он носит скорее постепенный или ступенчатый характер. Другая сторона проблемы дифференци­ации с точки зрения Холтона — это проблема исследования интеграции диф­ференцированного общества, то есть как происходит в современном обществе соединение экономики и социальности, как решается проблема порядка, солидарности? И далее Холтон пытается рассмотреть ответ на этот вопрос в основных научных традициях «Экономики и общества».

В истории социально-экономической мысли Холтон выделяет три основные традиции «Экономики и общества»:

1. экономический либерализм (Смит, нео­классики, Фридмен и др.);
2. политическая экономия (Рикардо, Маркс, Уоллерстайн и др.);
3. экономическая социология (Вебер, Дюркгейм, Парсонс, Поланьи и др.).

Каждая традиция по-своему решает проблему соотношения экономиче­ского и социального. Необходимо в каждой выделить положительные моменты и преодолеть разногласия в новом синтезе; для Холтона экономическая социо­логия и есть такой «новый синтез».

Экономический либерализм основан на постулатах индивидуализма, рацио­нализма, эгоизма в поведении человека и на институтах частной собственности и саморегулирующегося рынка. В этой традиции большее внимание уделяется атомистической конструкции общества и спонтанному порядку в согласовании индивидуальных интересов, но экономический либерализм сегодня не в со­стоянии ответить на многие вопросы и справедливо подвергается критике. Во-первых, индивидуализм не должен пониматься как независимость от общества или как естественные черты человека, индивидуализм появляется исторически, цели и интересы индивида формируются в рамках его социального окружения. Поэтому одномерный подход с точки зрения Холтона не может быть правиль­ным, эгоизм обязательно соединяется с моральными обязательствами, с нор­мативным порядком, который экономический либерализм никак не объясняет. Во-вторых, экономический либерализм основывается на постулате того, что ин­дивид и есть тот агент, который в основном и участвует на рынке. Так и было во времена Смита, но сначала фирмы как организации бизнеса, а потом и более крупные агенты — монополии, транснациональные корпорации и др. — стали основными агентами на рынке. И экономический либерализм, или неокласси­ческое направление, никак не объясняет природу образования экономической организации, это было сделано только в рамках неоинституционализма. Дру­гая сторона этого вопроса — неравные отношения между рыночными агентами: экономический либерализм предполагал относительную одинаковость участни­ков рынка и совершенную конкуренцию, но в действительности конкуренция теперь носит несовершенный характер, что вводит неэкономические силы в эко­номические процессы.

В определенной мере экономизм и ограниченность экономического либе­рализма снимаются в политической экономии, под которой Холтон, в отличие от обычной трактовки, понимает направление, которое включает власть или по­литику в экономический анализ (поэтому у него политэкономия — это Рикар­до и более всего Маркс). Политэкономическая традиция подчеркивает, что все экономические отношения, прежде всего властные отношения, отношения соб­ственности — это возможность и реальность отношений эксплуатации, поэтому и капитал у Маркса рассматривается не как вещь или финансовый элемент, а как отношение эксплуатации, отношение подчинения одного класса другим. При этом капитал создает не неравенство экономических, а следовательно, и властных отношений, как предполагалось экономическим либерализмом, а асимметрию власти. В современном мире эта асимметрия власти переносит­ся не только на классы, но и на страны, между которыми возникают отноше­ния господства и подчинения. Но главный недостаток подхода политической экономии — в том, что она полностью не преодолевает экономизм или эконо­мическую ограниченность либерализма. Здесь есть не только экономическая власть, но и власть политическая, военная, идеологическая. Поэтому капитали­стическая экономика — не единственный источник угнетения и эксплуатации. Кроме того, политико-экономический подход игнорирует проблему культурной легитимации экономической власти. Дело в том, что человек не только как про­изводитель, как рабочий становится объектом влияния экономической власти, но и как потребитель подчиняется требованию капитала, то есть эксплуатация человека осуществляется тотальным образом. Другая ошибка политэкономии в том, что политика и культура на деле все-таки не сводимы к экономическим факторам, они существуют как самостоятельные явления, детерминирующие и экономику в том числе.

Экономико-социологический подход включает не только властные отноше­ния в экономический анализ, но и культуру. Культурная составляющая рассма­тривается как непосредственный компонент экономического действия, культура также служит источником трансформаций экономики (это традиции Дюркгейма в объяснении разделения труда и Вебера в объяснении капитализма с позиций про­тестантской этики). Культурологический подход в экономической социологии позволяет синтезировать подходы политэкономии и экономического либерали­зма. С одной стороны, экономическая социология признает индивидуализм и действие как основную категорию (Вебер и Парсонс), а с другой — объясняет социа­лизацию действия и включенность индивида в общество и коллективное действие посредством интернализации социальных ценностей и культурной легитимации нормативного порядка. В этом новом синтезе и заключается, сточки зрения Хол­тона, основное значение и будущее направление экономической социологии.

В целом, оценивая значение работ Холтона, можно сказать, что ему удалось по-новому рассмотреть традиции экономики и общества: в отличие от описа­тельного подхода Сведберга, он предложил свою схему и методологию анализа. Но это не означает, что его подход не свободен от отдельных ошибок. Так, его трактовка основных парадигм, особенно политэкономии, отличается односто­ронностью и неудачной оригинальностью. С одной стороны, он рассматрива­ет экономическую социологию как отдельный момент развития традиций эко­номики и общества, с другой — считает ее новым синтезом. И если в критике экономического либерализма и политэкономии Холтон находит существенные положения, то экономическая социология дается практически без критического осмысления, да и ориентация экономической социологии только лишь на куль­турологический подход (“culture-inclusive”) не кажется нам оптимальной, что, кстати, вступает в противоречие с требованием самого Холтона применять мно­госторонний подход в экономико-социологическом анализе.