Культурные индустрии в контексте культурологического знания

В трудах отечественных философов и основателей культурологический науки Э.С. Маркаряна, Л.Г. Ионина, В.С. Степина, М.С. Кагана формируется деятельностный подход к определению понятия культуры. М.С. Каган в соответствии с системным пониманием культуры выделяет три подсистемы, образующих ее целостность: материальную, духовную и художественную.

Исходя из такого понимания культуры, можно рассмотреть понятие «культурные индустрии», обозначив в нем слияние категорий материальности, духовности и художественности, наличие которых выделяет этот вид индустрий из ряда других.

И, действительно, если сравнить продукцию культурных индустрий от иной продукции, получаемой индустриальным способом, то в первую очередь можно заметить, что она отличается той степенью индивидуальности, которую может обеспечить только творческое начало, заложенное в человеке, которую не может обеспечить машина.

Если искусство само по себе является имитацией реального мира, то культурные индустрии в свою очередь являются симулякром искусства.

Как отмечает А.Я. Флиер, искусство представляет собой частный случай культуры, функциональная и символическая специфика которого нередко отличается от общесоциальной и антропологической.

Это главный для них закон, который может нанести ущерб художественной составляющей. С этой точки зрения поэтому важно, чтобы процесс формирования культурных индустрий был управляем.

Во многом понимание культурных индустрий в современном значении отталкивается от наработок британских культурных исследований, которые как и российская культурологическая наука сформировались во второй половине ХХ века.

Эти две дисциплины имеют много общего, но также существенно различаются в содержании, подходах и методах.

Развиваясь в рамках практико-ориентированного поля, cultural studies позиционировались как мультидисциплинарная область пересечения наработок всего гуманитарного знания.

Находясь всегда в авангарде, они притягивали в сферу своего внимания самые острые общественные дискурсы, например, по вопросам расовой дискриминации или феминизма.

При этом если отечественная культурология имела истоки в философии, то в культурных исследованиях с их интерпретацией текста как реальности заметно прослеживается взаимосвязь с филологией.

Другая часть отечественных исследований рассматривает массовую культуру, например, массовые зрелища и их механизмы организации и проведения в отношении прикладного использования их агитационных возможностей (В.К. Айзенштадт, А.И. Чечетин, Д.М. Генкин и другие).

К числу отечественных авторов, уделивших отдельное внимание вопросу культурных индустрий в современном значении этого понятия, можно отнести Е.В. Зеленцову, В.В. Чижикова, И.А. Купцову, В.Э. Гордина, А.В. Бубенцову, А.Я. Флиера, Л.М. Мосолову, О.Н. Астафьеву, А.В. Коневу, В.Б. Волкову и др.

Отдельной темой исследований в этом направлении становится актуальность возникновения культурных индустрий в условиях формирования новых социально-экономических условий на постсоветском пространстве (Е.А. Богатырева).

Культуре XXI века придается значение модернизационного ресурса страны в силу ее свойств проникновения во все сферы жизнедеятельности, сохранения исторической памяти и направленности на формирование особых качеств личности (М.А .Ариарский).

При этом на этапе первоначального интереса к теме подавляющее большинство авторов считает, что культурные индустрии выступают в качестве ресурса, способного обеспечить переход трансформирующегося российского общества на качественно новый этап развития.

Такая трактовка исследуемого явления приводит к возникновению субъективно оценочных суждений о благотворности влияния культурных индустрий и зачастую последствия их воздействия практически не рассматриваются с критических позиций.

В частности, подчеркивается их стремление к унификации и утилитаризации при тиражировании наиболее востребованных, как лучших, так и худших образцов культуротворческой деятельности различных субъектов культуры.

При этом особая роль в процессе формирования культурных индустрий признается за культурно-историческим наследием.

Тем не менее, сами продукты масскульта, часто подвергаются критическому анализу, поскольку в массовой культуре решающее значение имеет коммерческий критерий, что часто наносит ущерб содержательной составляющей, в первую очередь малоизвестным творцам и новым формам эстетического выражения.

Кроме того, авторы отмечают недостаточную эффективность правовых регуляторов в этой сфере, напрямую связывая с этим криминализацию отечественного шоу-бизнеса.

В это же время начинается пересмотр с точки зрения реалий современной России многих глубоко проработанных отечественными авторами направлений культурологии.

Так, теоретики киноискусства рассматривают формирование экранных индустрий аудио-визуальных коммуникаций в контексте проблем взаимодействия электронной культуры и экранного творчества.

Появляются новые для отечественной культурологии темы, отражающие те явления массовой культуры, которые еще не накопили достаточную эмпирическую и теоретическую базу в практике российских исследователей.

Так, отдельные научные работы посвящены современным тенденциям культурного потребления на примере многопользовательских компьютерных игр (А.С. Насонов), создателям и потребителям современной художественной культуры масс-культа (Я.И. Сушкова-Ирина), перфомансным коммуникациям в качестве постмодернистского освоения новых социальных вызовов в российском обществе, как например, флешмоб (А.В. Васильев), изучению современных художественных ценностей в качестве объектов символического капитала в условиях арт-рынка (А.А. Лысакова).

Отдельной темой отечественных исследований становится креативность, а также особые качества креативного человека, как основного ресурса развития креативного сектора экономики, рассматривается социальный портрет деятеля культурных индустрий.

Ряд публикаций в сборнике «Современные модели развития культурных индустрий в регионах России» за 2014 год под редакцией М.Л. Магидович рассматривает взаимосвязь культурных индустрий и модернизации системы образования, школы и воспитания, учреждений дополнительного образования в сфере искусства.

Да и в целом образование рассматривается как одна из культурных индустрий.

Стоит признать, что культурные индустрии часто воспринимаются авторами как исключительное благо, их выделяют из всего сегмента масскульта как отдельную категорию индустрий, обладающих несомненным созидательным потенциалом.

Здесь, возможно, играет свою роль стилистическая оценка самого слова «культурные», качественно превосходящего понятие «массовых» в положительную сторону.

Массовая культура отечественными культурологами признается скорее негативным явлением, приводящим к снижению эстетического вкуса общества и заполнению рынка дешевым, низкопробным суррогатом культурных продуктов и услуг.

В этой связи определение понятия «культурные индустрии» охватывает более широкий круг вопросов и позволяет проследить предпосылки их становления и развития в современных условиях.